Слыша слово «свекровь» многие сразу представляют себе в воображении этакую злобную и коварную женщину, с которой найти общий язык совершенно не возможно. В моем случае этот «титул» дополнялся еще и словом «неофициальная».
С Александром мы расписаны не были. С будущей неофициальной свекровью я познакомилась совершенно случайно, после почти года встреч, то у меня, то в их квартире. Мы увлеклись, и не заметили, как прибыла с работы Наталья Борисовна. Даже дверь в комнату, где мы кувыркались не была закрыта. Картина была еще та. Я предстала перед ней во всей, что называется красе, а Саша, прикрывшись простыней, промямлил:
– Мама, это Света…
Наталья Борисовна постояла с полминуты молча, как будто хотела запомнить увиденное, и процедила сквозь зубы:
– Мог бы и меня представить…
На следующий день, желая как-то сгладить первое впечатление, Саша решил организовать официальное знакомство. Наталья Борисовна, видно не очень стремилась к этому, когда ее сын представил меня уже в качестве невесты, она с достаточно неприятным выражением лица ответила:
– Вроде бы мы уже где-то виделись…
Ее муж, видно, не посвященный в подробности предыдущей встречи, удивленно посмотрел на жену:
– Где это вы виделись, а я почему не знаю?
Супруга многообещающе ответила:
– Потом как-нибудь расскажу…
Четырехкомнатная квартира, в которой вырос мой избранник и куда я вскоре переехала, вполне позволяла сосуществовать с минимальными пересечениями, тем более, что все работали, но уходили в разное время, поэтому можно было не встречаться даже по утрам и вечерам. Чаще всего так и получалось. Зато на выходных свекровь брала свое – демонстративно меня игнорировала, приглашая за стол только своих мужчин, а я, по ее задумке, должна была бежать за Сашей бесплатным приложением. За столом она тоже общалась исключительно с мужем и сыном, не утруждая себя даже ответить на мое «доброе утро!»
Как рассказал мне Саша, его мать так себя вела потому, что мы не были расписаны и она считала, что я у ее сына какой-то промежуточный вариант, поэтому и не стоит тратить себя драгоценную на какую-то там временную особу.
Мне было обидно до слез, вскоре я решила проводить субботу и воскресенье со своими родителями, чтобы не сталкиваться с матерью Александра. Иногда мы с ним выезжали за город с друзьями, это тоже спасало от неприятного общения.
Немного изменилось отношение Натальи Борисовны, когда я забеременела. Начала проявлять какую-никакую женскую солидарность, особенно во время трех недель токсикоза. Потом, видно, ей это надоело, и все опять вернулось на круги своя. Каждый день моя неофициальная свекровь делала по отношению ко мне разные мелочи, на первый взгляд не заслуживающие внимания, но они были целенаправленными – хоть понемногу, но создавать для меня общий дискомфорт.
Посуда у нас с Натальей Борисовной была разная. Моя постепенно перекочевала на самые верхние полки кухонных шкафов. То же самое произошло и с косметикой в ванной. Свекровь специально старалась создать мне максимум препятствий, а с моим растущим животиком преодолевать их было все труднее.
Александр занял какую-то безразличную позицию, он просто не замечал всего, что происходило между мной и его мамой, а у меня нервы сдавали с каждым новым сюрпризом от свекрови.
В конце концов, после очередного такого выкидона Натальи Борисовны, я решила просто уехать к родителям. Молча собрала вещи, но на выходе столкнулась со свекровью, в буквальном смысле слова.
– Ты куда это собралась, несчастье?
Я ей ответила в тон:
– Не ваше дело!
Повернувшись к выходу, я оказалась спиной к свекрови. Она что-то злобно прошипела вслед и пнула ногой одну из моих сумок. Переступая порог, я в этот момент не удержалась и грохнулась животом на другую сумку. Внутри меня как будто что-то оборвалось. А свекровь вытолкнув меня с сумками на площадку захлопнула дверь.
Немного полежав, я поднялась. Дрожащими руками вызвала такси еле смогла спуститься на лифте. Таксист повез меня не на вокзал, как я планировала изначально, чтобы уехать к моим, а в больницу. Ребенка спасти не удалось, врач сказал, слава Богу, что быстро приехали и они смогли остановить открывшееся кровотечение. Гинеколог был достаточно прямолинейным и сразу сказал, что детей я больше иметь не смогу. Я попросила не сообщать о моем пребывании в больнице мужу, а позвонила ему через неделю, после выписки. Сказала, что подаю на развод, а все подробности и причины пускай спросит у своей матери.
Забирал меня папа. Узнав, что я не стала посвящать мужа в последние мгновенья «общения» со свекровью, одобряюще кивнул головой:
– Да, так оно будет лучше, там, сверху все в зачет идет, она еще хлебнет «счастья» по самые ноздри…
Так вот закончилась моя семейная жизнь и попытка стать мамой. Жаль, что благодаря свекрови теперь я никогда не смогу прижать к груди маленький комочек…
