Это тянулось бесконечно, – справки, комиссии, заседания, проверки условий содержания, запросы по месту работы и жительства, и вот, наконец-то, свершилось! Еще не успели просохнуть чернила последней подписи, как Ирина уже мчалась в интернат, чтобы забрать двух сестер в свою семью.
Разница в возрасте Светланы и Людмилы была чуть больше года, но младшая, Людмила, была полностью под влиянием сестры, ни в чем ей не переча и поддерживая даже в тех ситуациях, когда имела совершенно другое мнение.
До того, как удочерить девочек, Ирина и ее муж каждую неделю брали их из интерната на выходные дни, конечно, старались чем-то побаловать, и у детей создалось впечатление постоянного праздника при встрече с приемными родителями.
Когда они стали жить с Ириной и Михаилом постоянно, кроме подарков и хорошего к себе отношения, Светлана и Людмила столкнулись с тем, что нужно было выполнять элементарные обязанности по дому – делать уборку, ходить в магазин, что-то готовить и помогать Ирине и Михаилу в тех или иных вопросах. От сестер не скрывали, что на них государство перечисляет определенную сумму денег, и часто, на семейном совете решали, что нужно купить в первую очередь.
Девочки росли, лидерство Светланы начало проявляться все ярче, и однажды она вдруг заявила, что хочет иметь дорогой смартфон, чтобы «не позориться» в школе. Ирина сдержанно ответила, что у нее есть телефон, по которому они могут связываться, но такое объяснение приемную дочь не устроило, и она упрекнула Ирину в том, что их взяли из интерната только для того, чтобы получать на них выплаты.
И для Ирины, и для Михаила такое заявление было полной неожиданностью, так как они во многом отказывали себе, чтобы иметь возможность прилично одеть и обеспечить сестер. Людмила, младшая, наверное, понимала, что сестра предъявляет чрезмерные претензии, но на вопрос Ирины, отведя глаза, ответила, что тоже хотела бы приличный гаджет, так как у всех в классе мобильные телефоны гораздо лучше, чем у нее.
Пока Михаил с Ириной думали, как лучше решить проблему, прошло около недели, и однажды, вечером, к ним домой пришли представители Управления по опеке. Чиновники предъявили приемным родителям заявление, подписанное обеими сестрами, в котором они обвиняют Ирину и Михаила в эксплуатации детского труда и плохом отношении к себе.
Сестры в этот момент находились дома, и подтвердили, что написали заявление по обоюдному решению. Светлана нагло заявила, что не видела ничего хорошего с «этими людьми», а младшая, понимая, что поступает против совести, поддакнула ей, молча кивнув головой.
Девочек забрали в тот же вечер, через пару недель Ирина получила официальное решение о лишении родительских прав, и больше возможности общаться и встречаться с детьми, прожившими у них несколько лет они с мужем не имели.
Михаил, тоже тяжело перенесший это детское предательство, старался утешить жену, которой пришлось обратиться к кардиологам после перенесенного потрясения, но как-то изменить ситуацию было невозможно.
Когда прошло около года, и Ирина уже смирилась с тем, что не смогла стать для сестер матерью, вдруг раздался телефонный звонок. Людмила поздравила ее с наступающим Рождеством, попросила прощения, и сказала, что они со Светланой хотели бы снов вернуться к ним в семью.
Ирина выслушала «исповедь», тяжело вздохнула, и ответила:
– Живите, как хотите, я не могу опять пройти через все то, что однажды прошла с вами…
Опять привести в свой дом тех, кто просто предал, Ирина не захотела.
