Моя крестница, Наташа, всегда была для меня родной, а с недавних пор стала еще роднее, после того, как они с мужем забрали меня к себе жить.
Наташа родилась с заячьей губкой, не такой уж и большой, но все же. Врачи советовали моей сестре, матери девочки, сразу сделать операцию у косметического хирурга, чтобы максимально скрыть эту проблему, но Светлана наотрез отказалась, она с первого дня невзлюбила Наташу за этот ее дефект и очень завидовала мне, потому что я с разницей в две недели тоже родила дочь, Настю, просто куколку, все восхищались ее внешностью и любили с ней фотографироваться.
Потому я, можно сказать, напросилась в крестные к Наташе, чтобы иметь возможность поддерживать девочку больше, чем просто тетя.
Сестра с Наташей жили в селе, а мы с Настей в городе. С мужьями не задалось и у меня, и у Светланы, не буду вдаваться в подробности наших проблем с сильным полом, официальная версия при разводах – «не сошлись характерами». Но вели себя после развода папы по разному. Настин – продолжал с ней общаться, баловал всевозможными подарками, а Наташин – совсем забыл, что у него есть дочь, даже алименты выплачивал из-под палки соответствующих органов.
Свои жизненные неурядицы Светлана сполна вымещала на дочери, упрекая ее незавидной, по мнению мамы, внешностью. Конечно, Наташе было очень обидно слышать это от родной матери, я приезжала к ним не очень часто, в основном летом, тогда старалась побольше побыть с крестницей и уделить максимум внимания, отвлекая от грустных мыслей.
Однажды, когда Наташе было восемь лет, во время очередной наше прогулки по лесу, она подошла ко мне, обняла и вдруг спросила:
– Почему ты не моя мама? С тобой так хорошо, а мама меня все время ругает и говорит, что я некрасивая…
Я смогла ответить на такой порыв крестницы только банальными фразами, что я тоже ее мама, но крестная, что постараюсь чаще приезжать, но это было все не то, Наташа хотела, чтобы я ее забрала к себе, а такой возможности у меня не было, да и как бы я забрать дочь от родной матери, да еще своей сестры?
Когда моя крестница подросла, она выполняла максимум нелегкой работы по сельскому подворью и огороду, Светлана не давала ей продыху, заставляя делать все подряд. Спасали Наташу только мои приезды, тогда мы делали работу вдвоем, или я просто не давала сестре с утра нагрузить дочь кучей заданий, говорила, что мы с ней пойдем по своим делам, за грибами или ягодами. Сестра от такого моего заступничества была не в восторге, но терпела.
А Настя, в отличие от Наташи, росла совсем другой. Все вокруг твердили ей о ее красоте, папа вообще боготворил, и самомнение моей красавицы просто зашкаливало, как я ни пыталась его сдерживать. По хозяйству она не помогала мне совсем, на в ответ на просьбы презрительно фыркала:
– Успею еще, вот выйду замуж, потом не разогнешься от мойки и пылесоса!
Замуж она действительно вышла рано, за бизнесмена, старше ее на пять лет, а выйдя, с головой окунулась, конечно, не в домашнее хозяйство, а в развлечения и возможности, которые ей открывали финансы мужа. Обо мне дочь вспоминала по праздникам, или делала короткие звонки, или забегала на недолго, если это был День рождения.
Наташа тоже вышла замуж, помню, как я узнала об этом – позвонила сестра и сказала, что «выперла свое страшилище» из дому, вместе с будущим зятем. Светлана не хотела, чтобы дочь выходила замуж, считая, что Наташа просто не имеет на это права, должна всю жизнь сидеть возле нее и отрабатывать на грядках дневную норму, установленную матерью.
Но Наташа и ее муж, Алексей, оказались очень самостоятельными и предприимчивыми. Алексей был родом из соседней деревни, в наследство ему достался дом от деда, добротной, старой постройки. Вместе с моей крестницей они занялись фермерством, и уже через несколько лет очень преуспели в этом нелегком деле.
После замужества Наташи мы с ней виделись нечасто, мне было как-то неудобно приезжать надолго в дом ее мужа, но все равно, мы поддерживали контакты.
Время шло, с ним я поднабралась всяких возрастных болячек, а когда они превысили критическую отметку, пришлось лечь в больницу на, так сказать, капитальный ремонт. Мне сделали операцию на коленях, подтянули кардиологию, почистили почки, были еще разные процедуры, но, в целом, результат моего, почти двухмесячного лежания на койке, дал положительные результаты, хотя по моему внешнему виду этого не скажешь, больничный режим никого не красит.
Когда дочь увидела меня после выписки, она о чем-то задумалась. Я даже не подозревала, что у нее могут быть такие мысли, услышав то, о чем она размышляла:
– Да, мама, ты уже поизносилась, за тобой глаз да глаз нужен…
Сначала я не поняла, к чему клонит Настя:
– Ну, значит, будешь приезжать ко мне почаще, поможешь по хозяйству…
Но дочь брезгливо махнула рукой:
– Да какое хозяйство! Опять ты о своем! Давай-ка лучше мы тебя в Дом престарелых определим, а квартиру продадим, нам как раз нужны деньги, а ты там будешь под присмотром!
Я опешила – родная дочь, после того, как я хорошо поправила свое здоровье, так вот просто хочет сдать меня в Дом престарелых! Отрицательно покачав головой, я ответила:
– Нет, Настя, я туда не поеду, а деньги зарабатывайте себе сами!
Мы перебросились еще несколькими не очень приятными обеим фразами, и Настя уехала. Мне было обидно до слез, сидела и приходила в себя, и в этот момент опять раздался входной звонок. Я думала, что вернулась Настя, даже в душе подумала, что она решила извиниться, но нет, на пороге стояла Наташа.
Крестница увидела мое слезливое настроение и всполошилась:
– Что случилось, тетя Надя?
Поделиться тем, что только вот произошло мне было не с кем, и я все выложила Наталье. Она слушала широко раскрыв глаза, а дослушав, вдруг решительно заявила:
– Так, крестная, я тебя здесь не оставлю. С квартирой делай, что хочешь, но давай-ка, к нам с Лешкой переезжай, на свежем воздухе сразу здоровье поправишь!
Я растерялась от такого предложения и опять разревелась. А Наташа тут же набрала своего мужа и, включив громкую связь, обсудила с ним мой переезд. Алексей, как мне показалось, даже не удивился:
– Так пускай переезжает, места у нас хватает, а ты давно хотела, чтобы крестная поближе к тебе была!
Я слушала и удивлялась – родная дочь ради продажи квартиры готова была меня отправить в Дом престарелых, а крестница – о чистого сердца просто хочет мне помочь.
Решение я приняла быстро. Моя подруга риелтор продала квартиру буквально за две недели, часть денег я положила на депозит, оформив его на Наташу, а вторую половину забрала с собой, чтобы иметь что-то за душой и не сидеть на иждивении у крестницы и ее мужа.
С Настей мы так и не общаемся, конечно, она в штыки восприняла мой переезд и продажу квартиры, какое-то время требовала свою часть денег, но я ей отказала в таком подарке, сославшись на большие траты на лекарства, хотя, у Алексея с Наташей они мне сейчас и не нужны, сама обстановка в их доме помогает моему здоровью.
