– Зять мой ненаглядный! Это ты, красавец мой сердечный?
– Здесь я, слушаю вас, мама моя Лариса Геннадьевна.
– Все ли хорошо у тебя? Весело ли тебе живется? Обогрет, обласкан ли? Нет ли претензий каких к жене своей и к матери ее?
– Что там случилось опять? – уже серьезно сказал я.
Когда моя теща начинала любезности да фифики разводить, это могло означать только одно – что-то случилось. И раз она мне вдруг среди дня позвонила, то и случилось что-то очень страшное. Уже четырнадцать лет мы живем с ее дочкой Ниной, а она за все это время только раза три и звонила. И тоже начинала разговор с такого жеманства, которое я сразу назвал «фификами». То одно ей не так, то другое, а внешне одними любезностями рассыпается. На самом деле она так свою озлобленность на меня скрывает. Однозначно, что-то с Ниной. А я еще на работе.
– Все хорошо с нашей Нинулей. Она же с тобой живет. А ты самый лучший зять на свете.
– Позовите ее, я поговорю с ней.
– Зачем? Вы уже о чем-то поговорили. Пришла, будто увидела что-то ужасное. Белая, будто мел. Села на кухне. Ложку в пустом стакане теребит. А на мои вопросы не отвечает. Это с тобой она разговаривает. С матерью ей говорить не о чем.
– Мне надо поговорить с ней. Я утром на завод ушел, все было хорошо.
– Так хорошо, что она уже бутылку вина открыла, скоро выпьет всю. Явно, все было очень хорошо.
– Может, обидел ее кто?
– Скажу сейчас, кто ее обидел. Четырнадцать лет обижал. И будет обижать, если я не вмешаюсь.
– Про это я уже слышал. Она точно ничего вам не отвечает?
– Да я уже и так, и так. Не знаю, что и делать. Все перепробовала. Она будто в трансе. Повторяет что-то про «то, что не так», что-то не может быть. Не понимаю я ничего. Пригрела я зятя на свою голову.
Кем бы ты был без меня и моей Нины?
– При чем тут это?
– А при том, что жизнь ты моей дочери сломал. Пропадаешь целый день, а она вот такая приходит.
– Я не где-то пропадаю, а работаю. Давайте, я приеду и разберусь, что с ней случилось.
– Уже разобрался. Кто тебе разрешит с работы раньше времени уходить? Я не разрешаю.
– Так надо понять, что случилось.
– Жди. Перезвоню. Попытаюсь сама понять, что у нее произошло. Выдумал, с работы он пойдет. Это я решу, когда ты будешь отпрашиваться, а когда нет.
– Хорошо, мама.
Прошло примерно полчаса. Игорь уже не находил себе места. Наверное, надо было отпроситься. Наверное, что-то очень серьезное у Нины. Она по пустякам не будет так огорчаться. За эти полчаса у Игоря прокрутилось в голове много совместных событий. Как они ездили на юг. Правда, вместе с ее мамой. Как гуляли когда-то в парке. Теперь уже не до этого.
Игорь понял, что она могла расстроиться из-за того, что он забыл какую-нибудь дату. Важную для него дату. Это с ним случается. Но он не может всего упомнить.
Вот был случай в прошлом году, когда он годовщину свадьбы пропустил. Крика было столько! Особенно от Ларисы Геннадьевны. А он же не виноват. Тогда план горел, работы было море, какая тут дата. А что же он мог сейчас забыть.
Просмотрел свой телефон. Посылал ей сообщения, все, как обычно. Даже что-то красивое послал утром. Сейчас еще пошлю. Надо бы что-нибудь с букетом. И слова чтобы были какие-нибудь хорошие. Знаю, Нина такое любит. Что же случилось. Опять звонила мама жены.
– Выяснила. Всегда знала, что ты олух, но, чтобы настолько.
– Так что произошло?
– Давно уже произошло. Когда за такого идиота замуж она вышла. Ты зачем ей гадость утром прислал?
– Что я ей прислал?
– Она показала. Картинку такую. Кружочек желтый.
– Смайлик, что ли?
– Смайлик или файлик не знаю. Но очень она из-за него расстроилась.
Я быстро прокрутил все сообщения, отправленные к Нине. Да. Посылал смайлик, но впопыхах, отослал не улыбающийся, а сердитый. Но даже после этого не понял, в чем проблема. Ну, ошибся. Зато недавно картинку красивую отослал ей.
– Какой же ты ребенок еще. Она же девушка, хоть и за тридцатник ей уже. А ты так невнимателен. Нас же женщин понимать надо. Она увидела твою последнюю картинку и сразу посветлела. Так что внимательным будь зятек. Не будь, как ребенок.
