— Дошло до того, что родная мать меня шантажирует! Какой позор! — жалуется свекровь.
Свекровь — женщина очень мудрая. С Ольгой Степановной у нас хорошие отношения, за все 5 лет лишь мелкие бытовые стычки случались. Она никогда не переходит на личности, а если и предъявляет претензии, то по существу.
Но вот бабушка мужа — это что-то с чем-то. Свекровь воспитывала сына одна, ведь с мужем развелась. После развода вернулась к матери, ведь идти ей было некуда. Да, родственница была тяжелым человеком, но выбора не было.
Бабушка могла неделями ни с кем не разговаривать и обижаться даже на маленького внука. Несмотря на то, что свекровь и ее сын были там прописаны, бабуля считала себя единственной хозяйкой. Она постоянно мстила дочери, ведь была против развода. Мол, выбрала, значит, живи до конца своих дней.
Спустя 6 лет свекровь встретила мужчину и захотела съехать от мамы. Конечно же, переезд сопровождался проклятиями и пророчествами, но она не слушала ее. Второй муж заменил ей любящего мужчину, а для сына стал настоящим отцом. Жили они хорошо. С ним я не знакома, ведь за год до нашей свадьбы он умер.
— Когда муж прописал нас к себе, мама сразу же приватизировала квартиру. Ей младшая сестра посоветовала так сделать. Они одного поля ягоды, еще и моя двоюродная сестра с ними за одно. В общем, одни змеюки подколодные в нашей семье, — рассказывает свекровь.
Бабушка в деньгах никогда не нуждалась. Она работала в торговли, имели свои запасы, да и пенсия хорошая была. Одну комнату сдавала квартирантам, поэтому имела дополнительный доход. С дочкой и внуком почти не общалась, лишь после смерти зятя позвонила и уточнила, приползут ли они обратно.
— Я раз в полгода к бабуле наведывался. Это был мой максимум. Она мне высказывала, что я в мать пошел. Говорила всякие глупости, обзывала маму, говорила, что она отчима только за квартиру любила, — вспоминает муж.
Когда мы собрались жениться, о знакомстве с бабушкой даже речи не было. Меня сразу отнесли к категории “такая же, как и мамаша”. То есть, общаться она со мной не хотела.
Позвонила родственница мне тогда, когда я была беременная:
— До меня слухи дошли, что я скоро прабабушкой буду? А где вы живите? В ипотечной однушке? Были бы мозги, могли бы у меня жить.
Муж попросил не вестись на провокации и быть умнее. Когда она поняла, что мы соблюдаем нейтралитет, взялась звонить свекрови и плакаться в трубку.
— Знала бы ты, дочка, как я страдаю из-за дурного характера. Теперь сижу и локти кусаю из-за своей гордыни. Простите меня, родные мои. Я никому не нужна в этом мире. Молодым твоим квартиру оставлю, а сама в дом престарелых пойду. Там хоть кто-то заговорит ко мне…
Свекровь повелась на уловки матери и поверила, что она изменилась. Такой она человек — верит в добро и не видит ничего плохого в людях. Тем более, перспектива получить в наследство квартиру ее очень радовала. Вот и начала она в гости к маме приезжать и чаевничать с ней.
Каждый раз жаловалась она свекрови на здоровье и нехватку денег. Ольга Степановна тогда еще работала, вот и отдавала часть зарплаты матери. Когда же она руку сломала и ее отправили на пенсию по выслуге, бабуля новую песню запела.
— Ольга, а почему ты не приезжаешь? Ну и что, что рука сломанная? Я старая, за мной ухаживать надо. А таблетки когда купишь? Как не можешь? Пусть тогда внук поднапряжется. Они мне даже правнучку не показали, гордые таки, — вычитывала старуха свекровь.
Денег у нас не было от слова совсем, да и муж не хотел общаться с бабушкой. Тогда и Ольга Степановна прозрела, поняла, что люди не меняются. Когда же родственница осознала, что никто ее спонсировать не собирается, она заявила:
— Или платите мне алименты, или я договор ренты с племянницей оформляю. Родни полно, а старухе никто лекарства купить не может! Потрясите карманы, все-таки за двушку в центре Москвы соревнуетесь.
Мы соревноваться не хотели. Пусть племянница прыгает и вертится, а мы себе и на девушку, и на трешку заработаем.
