Однажды в мою группу заведующая привела тихую скромную девочку, Настю:
– Принимайте, Наталья Ивановна, это наша Настя, а вот и ее папа!
За заведующей зашел в группу высокий мужчина и представился:
– Александр… Петрович.
Я улыбнулась:
– Что ж, будем теперь общаться! Настенька, попрощайся с папой и пошли, я тебе покажу твой шкафчик, кроватку, познакомлю с детками…
Настя помахала папе ручкой и, вцепившись в мою руку, пошла в группу.
Хлопот моя новая воспитанница не доставляла, она хорошо ладила с детьми, правда, иногда приходилось помогать ей постоять за себя, но это были мелкие, обычные конфликты, не заслуживающие внимания.
В тот вечер детей уже всех разобрали, и мы остались с Настей вдвоем. Когда прочитали уже третью сказку, я собралась звонить Александру. Не успела, он забежал в группу и десять раз извинился за опоздание, задержали на работе.
Потом, чтобы как-то компенсировать свое опоздание, вдруг предложил в субботу выехать на пикник, в лес. Предложение было неожиданным, но я, подумав, согласилась, тем более, что Настя дергала меня на руку и умоляла:
– Соглашайтесь, Наталья Ивановна, папа щуку поймает и уху нам сварит!
Я рассмеялась:
– Ну, если щучья уха будет, тогда я согласна!
Александр Петрович развел руками:
– Придется постараться! Значит, едем?
– Едем!
Выходной мы провели замечательно. Александр действительно оказался хорошим рыбаком, и сдержал слово – во второй половине дня мы попробовали с пылу с жару ароматной ухи, мастерски сваренной на костре.
Наши отношения с Александром развивались быстро. Я была в курсе, что мама Насти умерла от онкозаболевания, и всячески старалась поддержать девочку, уделяя ей внимания больше, чем другим детям. Мои коллеги заметили это, и начали подшучивать, мол, так, скоро и папу воспитывать будешь.
Это действительно произошло, Саша сделал мне предложение, и вскоре мы уже жили одной семьей. Отношения были самые комфортные, Настя без проблем восприняла меня, как маму, правда, очень редко так ко мне обращалась, видно было, что она хорошо помнит свою мать и стесняется.
Все было хорошо до того, как Настёна пошла в школу. Учеба давалась ей с трудом, мне приходилось по многу раз объяснять ей, что и как, а это почему-то сильно нервировало Александра. Понятно, он приходил с работы уставшим, хотел отдохнуть, и бесконечные повторения уроков в какой-то степени ему мешали, но, как оказалось, основная причина была не в этом.
Саша стал все чаще «причащаться» после работы с друзьями. Повод всегда был – дни рождения, «вливания», «отвальные» и т.д. В состоянии опьянения он плохо себя контролировал, срываясь и на дочери, и на мне. В такой атмосфере мы жили четыре года. Я понимала, что Александр становится банальным алкоголиком, но ничего не могла сделать, попытки поговорить с ним наталкивались на грубость, а со временем началось и рукоприкладство.
Настю я, как могла, защищала, но что можно сделать против гораздо более сильного мужчины? Однажды пришлось вызвать наряд полиции, и после этого я решила подавать одновременно на развод и на удочерение Насти, девочка, видя, что происходит, много раз просила меня не бросать ее с отцом…
На заседание суда Александр прибыл с глубокого похмелья. Это было видно невооруженным глазом, а его нервное поведение обращало на себя внимание окружающих. Секретарь суда сделала ему замечание и, судя по всему, сообщила о не совсем адекватных поступках судье. Во время заседания около Александра постоянно находился полицейский, и горе-отцу волей неволей приходилось сдерживать эмоции.
Решение суда было в мою пользу, Александра лишили отцовства. Во время оглашения решения до его затуманенного сознания дошло, что он потерял все. На мгновенье в его глазах мелькнуло выражение того Саши, который водил Настю в детский садик – любящего, заботливого папы, но это было только мгновенье.
Из зала суда мы разошлись в разные стороны. Настя, оглянувшись вслед отцу, несмело помахала ему рукой, точно, как в первый день своего прихода в мою группу… Александр, ссутулившись, побрел по улице, не оборачиваясь…
