— Фу, какая гадость! Я это есть не буду!

— Мама, чего ты так нервничаешь? Будто не родственница к нам едет, а какая-то царица! — сказала я.

— Ну редко видимся, хочется хорошо ее встретить.

— Зря ты суетишься, богачка Эля все равно этого не оценит. Ты в нитку вытянуться хочешь, а ей ведь плевать на все.

— Ира, хватит, а? Эля к нам только на один день приезжает, Даринку у нас оставит. Ей же 8 лет, что мы не справимся? Она же твоя племянница, а моя внучка, надо порадовать.

Я вздохнула и в очередной раз убедилась, что мама не меняется. Она еще с пеленок тряслась над Элей, а меня оставляла в доме одну. Все самое лучшее тоже доставалось младшей сестре. И санатории, и наряды, и учеба в престижном московском вузе. Но это и дало свои плоды — Эля в Москве нашла себе хорошего мужа. Однако как только стала богатой, сразу забыла дорогу в родной дом. Живет как царица на всем готовом и даже не интересуется, есть ли у мамы деньги на хлеб.

— Надо что-то необычное приготовить, чтобы удивить, — пробормотала она.

— А разве обычная наша еда — плохая? — возмутилась я.

— Да нет, но они же по ресторанам ходят, что им наши пельмени и супы?

— Ну знаешь, мам, у нас денег на такие деликатесы нет.

— Какой-то обыденный стол у нас получился… — тоскливо завела мама.

— Может, молоки лососевые приготовить? Тебе же нравится, как я их готовлю, а? 

— Ну давай, хоть что-то морское будет на столе!

Эля с Дариной были у нас уже утром. Я, конечно, знала, что она вырядится, но не ожидала, что настолько: шуба, дорогие украшения, кожаные сапоги. Сестра была похожа на барышню из глянцевого журнала. Она все рассказала про столичную жизнь, поклевала за столом и уехала обратно, оставив на нас дочку.

Дарина все время сидела за планшетом. Через час-второй мама позвала ее ужинать.

— Бабушка тебе курочку запекла, будешь?

— Не-а!

— А суп с вермишелью? 

— Фу!

— А попробуй это, очень вкусно! — принесла я ей молоки.

Дарина съела почти всю тарелку и начала меня расспрашивать, как это блюдо называется и из какой оно кухни. На столе оставалось еще две штучки, когда я ей сказала, что это молоки. Она заорала:

— Фу, какая гадость! Я это есть не буду!

Я прямо расплакалась от обиды. Мне было жаль не так потраченных денег, как наших с мамой трудов. Мои дети все с аппетитом уплетают, их и заставлять не надо. Дарина ушла в комнату, а я принялась убирать. Мама бросилась к ней, наглядеться на нее не могла, мои-то подростки ей уже не милы, ведь близко живут.

— Можно, я возьму эти книги? — спросила Дарина.

— Хочешь, я тебе почитаю на ночь.

— А зачем читать на ночь? — удивилась девочка.

— Ты разве не знаешь? Мама тебе никогда не читала сказки на ночь? 

— Нет, у меня же есть телефон и планшет.

— Ты ложись, а я сейчас найду самую интересную сказку и прочитаю тебе.

В тот вечер она уснула в моей спальне. Наверное, не все еще потеряно, раз к книжкам потянулась, да еще и слушала внимательно. Даже как-то обида отошла на второй план, сменившись на умиление.

Утром мама начала Даринке предлагать десятки блюд.

— А сырники будешь? Я готовила, — спросила я.

— Буду! Я люблю все из творога! — ответила племянница.

— Запоминай, мама! — улыбнулась я.

— А ты мне еще почитаешь, тетя Ира? 

— Обязательно! 

Оцените статью
— Фу, какая гадость! Я это есть не буду!
Как Марина ухаживала за дедушкой три дня