Мне пришлось бежать от мужа и его сестры с ребенком на руках
До сих пор помню ту ночь, когда мне пришлось бежать от мужа и его сестры с ребенком на руках. Мы пробирались огородами, нужно было выйти к реке, чтобы уже по берегу добраться до моста, от которого до избы моих родителей в соседней деревни было всего несколько километров.
Начиналась моя семейная жизнь с Василием хорошо, он сам организовал пышную свадьбу, хотя я себя на ней чувствовала немного стесненно, мои родители не могли дать столько денег на это застолье, сколько расщедрился мой муж. Отчасти это было и справедливо, потому что гости были в основном со стороны Василия, из его деревни, от меня были только родители, две тетки и двоюродный брат.
Василий рано лишился родителей, они остались вдвоем с сестрой, вдвоем тянули обширное хозяйство, неплохо зарабатывали на продаже того, что только может появиться на хорошем подворье. Когда мы женились, Василию было уже тридцать шесть, а его сестре – сорок. А мне только исполнилось двадцать пять, по деревенским меркам «старая девка», потому особо выбирать не приходилось.
Не было признаний от моего жениха в пылкой любви, просто заслал сватов к моим родителям, сказал, что с голоду не умрем, семью всегда обеспечит, но том и закончились его ухаживания.
Он действительно много работал, когда я переехала в их с сестрой дом, то тоже включилась в этот напряженный ритм. Сестра, Алевтина, сразу обозначила, кто из нас главнее:
– Делать будешь то, что я тебе скажу, и не вздумай тут свои порядки устанавливать!
Я опешила от такого «радушия», а мой муж только усмехнулся и покачал головой:
– Ох, бабы…
Алевтина взвалила на меня все, что только можно было взвалить по хозяйству, причем, самое тяжелое – уход за коровой, свиньями, прополку и т.д.
Мой муж часто отлучался в город, торговать на рынке, и в эти периоды Алевтина вообще меня съедала живьем, торопя и погоняя. Она орала, что я ленивая, нерасторопная, но по приезду брата умеряла свой пыл и вела себя более сдержанно.
Конечно, Василий догадывался, кто рулит в его отсутствие, но я не жаловалась, не желая раздувать скандалы, и Алевтина этим пользовалась вовсю.
Я забеременела, и хозяйку попустило, мои обязанности сократились, но все равно их было предостаточно, чтобы «танцевать» от зари до зари. Алевтина злилась, что ей приходится снова напрягаться со скотом и другими делами, которые до этого лежали на мне, она недовольно шипела, но тянула хозяйственный воз. А мой муж, как и прежде, видя реакцию сестры, только ухмылялся:
– Ох, бабы…
После родов начались новые проблемы. Алевтина почему-то решила, что сынок родился не от Василия, а вообще неизвестно от кого. Сначала она просто, подходя к ребенку, как бы невзначай бросала:
– Чьи это у него глаза (уши, брови, нос…).
Потом начала выражаться более конкретно:
– Вася, что-то я никак не пойму, на кого Наташкин сын похож?
Она специально так и говорила, «Наташкин сын», мол, ты, брат, тут ни при чем. Когда Василий был предварительно разогрет, пошли уже конкретные претензии:
– Вообще непонятно, от кого Наташка его родила, принесла в подоле в наш дом неизвестно кого!
И Василий «откликнулся» – начал допытываться у меня, с кем это я нагуляла ребенка? Я растерянно отвечала, что все время дома, по хозяйству вертелась, но Алевтина напевала брату, мол, сучка захочет, везде провернуться успеет, и он ей верил, а когда выпивал, то начинал спрашивать меня об изменах уже «по-мужски», после таких расспросов у меня на руках появлялись синяки от его железной хватки, а иногда и не только на руках…
Не веря, что сын его, Василий все чаще стал протягивать руки и, когда малышу исполнился годик, я решила бежать к родителям, понимая, что жизни мне у мужа и его сестры не будет.
Наш побег чуть не сорвался, сначала захныкал сынок, а на его хныканье отозвались соседские собаки, тогда я решила пробираться огородами, понимая, что так у меня больше шансов успеть за реку, к родителям.
Слава Богу, Василий с его сестрой, начавшие рыскать по улице, нас не нашли, мне пришлось сделать крюк, спрятаться за старой фермой и там ждать, пока они успокоятся со своими поисками.
К родителям я добралась совершенно обессиленная, отец, когда открыл дверь ахнул. Мама подхватила сына, а я просто свалилась на кровать и разревелась. Коротко рассказав родителям о своих мытарствах, я уснула, не слышала, как отец разбирался с приехавшим наутро мужем, об этом мне потом рассказала мама.
В ответ на требование Василия вернуть жену и сына отец попросил подождать, а потом сдернул со стены свою старую берданку и уже с ней вышел на крыльцо. Василий попятился, моего отца многие знали, как хорошего охотника, знал об этом и муж, потому сразу попятился и зло выругавшись, убрался восвояси.
Разводили нас с Василием долго, он все боялся, что я хочу забрать у него какую-то часть хозяйства, но мне это было ненужно. На алиментах настоял отец, тут уж Василию деваться было некуда, хотя Алевтина и орала на суде, не соглашаясь, пока ее не вывели из зала, где шло заседание.
После развода моя жизнь наладилась. Сынок подрастал, родители помогали, а я постепенно забывала все те ужасы, с которыми столкнулась в недолгом своем замужестве.
