В том, что мы перстали общаться с родственниками мужа, нет ничего удивительного

В какой-то момент вся наша родня решила, что мы богатые. Почему? Все просто – мы старались заработать на жизнь и себе, и, по мере возможности, помогать близким нам людям. Родители – святое дело, их мы всегда выделяли из всей большой когорты родственников. Но странное дело – однажды подкинув кому-то из братьев, сестер, племянников и т.д. деньжат, уже чувствуешь себя в какой-то мере обязанным сделать это еще раз, а потом – еще и еще, и еще. А они, в свою очередь, проникаются аналогичным чувством, только другой полярности – мы им должны помогать.

Чем больше мы помогали, иногда даже в ущерб себе, входя в «срочность» и «безотлагательность» решения проблем родственников, тем больше они расслаблялись и наглели. Наш семейный бюджет стал чем-то вроде общего семейного банка, только «семейного» в самом широком смысле этого слова.

Если вдруг у нас не оказывалось необходимой «пользователям» суммы, мы лицезрели надутые или поджатые губы, контакты резко сокращались, но сокращались до очередной необходимости взять деньги.

Поняв эту несложную тенденцию, мы начали другую политику. Принимая визитера, пришедшего за деньгами, грустно качали головой и объясняли, что с наличкой очень туго, все свободные деньги лежать на депозите. Если человек не понимал и нагло заявлял, что, подумаешь депозит, снимите и дайте, мы терпеливо объясняли, что на депозит идут проценты, если его снять преждевременно, эти проценты пропадут, и озвучивали такие суммы, что просящий, как правило смущенно замолкал.

Для еще более наглой категории родственников, например, сестры мужа, не доходило, тогда мы начинали доставать рекламные предложения банковского кредитования, и говорили – вот он, выход из положения, иди в банк, оформляй кредит, решай проблемы, и не спеша рассчитывайся!

Все варианты «просителей» посчитать оказалось невозможно. Опять же, самой изобретательной оказалась сестра мужа. Мы оплачивали учебу ее дочери в универе все пять курсов. После получения студенткой диплома облегченно вздохнули, и решили перераспределить деньги в пользу свекрови. Она просто замечательная женщина, помогать ей было труднее всего, потому что Светлана Ивановна очень активно сопротивлялась какой бы то ни было форме помощи, заявляя, что справится сама.

Квартира у свекрови давно просила сделать в ней ремонт, причем не просто переклеит обои, а капитально обновить все, и сантехнику, и проводку, и окна, и пол… Естественно, такие работы предполагают и соответствующие капиталовложения. Мы собрались с силами, посчитали-подумали, и пришли к свекрови с деловым предложением – она перебирается к нам месяца на три, а мы нанимаем комплексную бригаду, которая сделает из ее квартиры дворец. Светлана Ивановна поначалу категорически отказывалась, но потом сдалась, и – завертелось.

Вертелось в течение месяца. Мы уже втянулись в «ремонтный ритм», в то, что Светлана Ивановна живет с нами, и тут на сцене появляется сестра мужа с претензиями, что мы перестали помогать ее дочери.

На мой резонный вопрос, почему мы должны ей помогать, ведь она начала работать, пусть сама себя обеспечивает, сестра ответила, что Наташа собирается замуж, и ей нужны деньги. Я просто расхохоталась:

– Замуж собирается Наташа, у нее есть жених, а платить должен дядя Коля! Ты что, не в курсе, что мы сейчас делаем ремонт в маминой квартире?

Мама Наташи промолчала, но по ней было видно, что она не отказалась от надежды заглянуть в наш кошелек. И я не ошиблась.

Буквально через два дня мы снова были «рады» сестре в нашем доме! Придя с работы, застали ее на кухне, они со свекровью пили чай. Елейная улыбка Наташи не предвещала ничего хорошего:

– Ну, наконец-то вы пришли! А у нас («у нас»!) для вас новость. Мама пойдет на работу, она уже созвонилась, сможет рассчитаться за ремонт, а вы поможете Наташе со свадьбой!

Нужно отдать должное мужу. Он не кричал, не спорил, тоже расплылся в улыбке и спросил маму:

– А с кем ты созвонилась?

– С Сергеем Борисовичем, он сказал, что ждет меня, хоть завтра…

После этого муж взял телефон мамы, посмотрел телефонную книгу и ткнул кнопку вызова:

– Сергей Борисович? Это Николай, сын Светланы Ивановны? Уже договорились? Да, знаю, но я не по этому поводу. У мамы изменились обстоятельства, она, к сожалению, не сможет выйти на работу, мы с ней улетаем на отдых… После отдыха? Нет-нет, мама передумала, просто ей самой неудобно об этом сказать. Извините еще раз.

Вы бы видели вытянувшееся лицо сестры Николая:

– Это что сейчас было?

– Это было, сестричка, объяснение, как не нужно на чужом горбу в рай путешествовать. Вы что, с мужем и дочкой, безрукие, не можете свадьбу организовать, обязательно нужно вам штаны поддерживать? Сколько можно? Даже маму с пенсии на работу решили вытолкнуть, совсем уже обалдели?

Сестра покрылась красными пятнами и улетучилась из нашей квартиры. Светлана Ивановна, конечно, расстроилась:

– Ну зачем ты так, я бы поработала, ничего страшного, еще и отдых какой-то придумал…

– Мама, отдых – это была импровизация. Но она навела меня на мысль. Нужно действительно отдохнуть. Ремонт движется к концу, там осталась ерунда, уже строителей нет необходимости контролировать. Рванем втроем на курорт, немного расслабимся!

Так мы и сделали. Моя подруга подсуетилась, и через три дня у нас на руках были «горящие» путевки в Грецию. Отдохнули мы великолепно, а то, что прекратилось общение с сестрой мужа – ничего страшного. Понадобятся деньги – опять прибежит со своими «идеями». Хотя… как знать…

Оцените статью
В том, что мы перстали общаться с родственниками мужа, нет ничего удивительного
На выходных родители Марины позвали меня погостить у них на даче. За весь день у меня не было времени даже присесть и перевести дух