В браке с Виктором мы были меньше года. И за все то время меня не покидала мысль, как я вообще могла связаться с этой семейкой. Свекровь требовал, чтобы мы жили у нее, несмотря на то, что я имела собственную квартиру. На кой, спрашивается? Чтобы контролировать нас с Виктором? Самым интересным было то, что до того, как мы официально узаконили наши отношения, мы с Виктором спокойненько себе жили у меня.
Мать предложила, чтобы мы переехали к ним с папой. – сказал однажды муж. – Только подумай, насколько проще нам станет: когда мы будем на работе, мать и уберется в квартире, и приготовит ужин, тебе не придется ничего делать. А когда родится наш малыш, мама помогать тебе будет. Соглашайся, Оля. В противном случае, даже не знаю, как сложится дальнейшая судьба нашего брака…
На тот момент я была беременна, поэтому не стала спорить с мужем. Кроме того, я любила Виктора и не хотела лишать будущего ребенка без отца. Все же хотелось верить в то, что мы с Виктором будем вместе до конца наших дней.
Когда мы перебрались к родителям мужа, я засомневалась в том, что Виктор нормальный. Мать проверяла, в каких он трусах, следила, взял ли он с собой платок.
Ты же не следишь за супругом, вот приходится мне это делать. – говорила свекровь.
Контролировала она и меня: чем я питаюсь, какую одежду ношу. А как-то раз я вернулась домой из поликлиники и обнаружила, что пропало все мое нижнее белье.
Я все выбросила! Ты вынашиваешь нашего наследника, поэтому неподобающе носить такое. – заявила она. – Вот, я купила тебе новые комплекты белья.
Свекровь достала мои новые бельевые наборы. Я была в шоке от всего этого! И сказала все, что думала. Когда муж вернулся с работы, свекровь начала поливать меня грязью перед ним, называть меня испорченной, избалованной девчонкой, мол, я не думаю про будущего ребенка, стану я отвратительной матерью.
Витенька, ну как ты мог выбрать в жены эту девицу?
Не теряя ни минуты я собрала все свои вещи и позвонила отцу, чтобы перевез меня в мою квартиру.
На следующий день приехал Виктор и стал стыдить меня, но все же уговаривал вернуться.
Мать ведь с самыми добрыми побуждениями. Возвращайся! Я могу к тебе иногда приходить, пока ты не поймешь, что неправа.
В ту минуту мне стало понятно, что мужа у меня нет. И отца у моего малыша тоже нет. На следующий же день я подала на развод. Разводили нас очень долго, потому что Виктор то не являлся на заседания суда, то специально изображал жертву и слезно просил нас не разводить.
В результате официально мы перестали быть мужем и женой, когда сыну было пять месяцев. Я выдохнула с облегчением, но это было только началом ада.
Семейка Виктора начала настоящую войну, чтобы лишить меня родительских прав и забрать Матвея к себе. Но так как я была образцовой матерью, со своей жилплощадью и вполне обеспеченным человеком, у них ничего не вышло. Закон был на моей стороне.
А когда сыну было два года они попросту выкрали его с детского сада. На звонки не отвечали, двери не открывали. Правоохранительные органы только разводили руками, мол, в конце-концов сын у родного отца и бабушки с дедушкой.
Я не знала, что делать, никто помочь мне не мог. Тогда я решилась на хитрость: позвонила Виктору, сказала, что люблю его и хочу вернуться.
Мне приходилось выдерживать практически каждую минуту, все издевки матери Виктора, как она насмехалась надо мной, обзывала и оскорбляла. Словно бесправная рабыня я жила в семье Виктора месяц, а потом, когда удалось вырваться в поликлинику, мы с Матвеем сбежали.
Мы с родителями подготовились заранее: мать договорилась с дальней родственницей, чтобы та приютила нас с Матвеем. Потом родители продали мою квартиру, а на вырученные деньги я купила жилье в том городе. До отъезда мне удалось забрать из ЗАГСа свидетельство о рождении сына.
И ни одной живой душе неизвестно о том, где мы находимся. Даже той родственнице.
Я удалилась из всех социальных сетей, сменила номер телефона и сам телефон, фамилию себе и своему сыну. Оказалось, если у тебя есть деньги, возможно все.
С тех пор прошло десять лет, Матвею сейчас двенадцать лет и он в курсе этой истории. Поначалу мы жили в страхе, но теперь не боимся: Матвей уже взрослый, поэтому не станет разменной монетой для бывшего мужа и его ненормальной семейки.
