— Старая, поберегись! Стала, как кляча посреди дороги. Отойди, ты мне мешаешь! – зло сказал Матвей. Мальчонка, правнук Валентины Игнатьевны, сильно пнул в этот момент бабушку ногой.
У женщины с трудом получилось удержаться на ногах. Еще бы секунда и она бы упала, а в ее возрасте это опасно ведь, когда тебе за восемьдесят два, то кости становятся совсем хрупкие.
Старушка боялась стать для дочки Олеси обузой и старалась не доставлять ей хлопот, хотя для своего возраста она была еще достаточно энергичной женщиной, и сама себя обслуживала и могла и Олесе по дому помочь.
Валентине Игнатьевне нравилось быть независимой, но пару лет назад у нее был сердечный приступ и если бы тогда соседка не заглянула к ней, то может ее бы уже и не было.
Когда об этом узнала дочка, то принялась мать уговаривать перебраться к ней.
— Мам, ну чего ты такая упрямая? Я тебя обижать не буду, но смогу всегда быть рядом, чтобы помочь в случае чего. — говорила матери дочка.
«А может и на самом деле перебраться к дочке, ведь я так смогу и правнука чаще видеть» — подумала старушка. Внучка оставила Олесе сына, а сама укатила с очередным любовником куда-то в теплые края жить.
Олеся обрадовалась, когда Валентина Игнатьевна решилась на переезд.
— Мам, давай твой домишко продадим, он же совсем старенький и нуждается в ремонте, а мы не может деньги на это выделить. На полученные деньги купим дачу в пригороде. Как ты считаешь? — елейным голосом сказала дочка.
Валентина Игнатьевна скучала по огороду, природе и родному дому. Она уже начала мечтать о том, как они курочек заведут и у них появятся яйца. Такие мысли согревали ей душу.
Дом старушки купили быстро, а потом дочка сразу купила дачный участок с добротным домиком, в котором были все удобства. Валентине Игнатьевне участок пришелся по нраву, и она сказала Олесе:
— А давай вот на этом месте поставим сарай для курочек?
— Какие еще куры, в моем дворе курей не было и не будет! — ответила дочка с раздражением. — С меня достаточно одной тебя.
В этот день мать и дочь сильно повздорили первый раз за все то время, что мать жила у Олеси.
Валентина Игнатьевна постепенно распрощалась с мыслью обзавестись хозяйством, она сочла свою мечту глупой.
Дочка с каждым днем все хуже и хуже относилась к матери. Олеся все время орала на старушку и попрекала ее всем, чем могла. Мать старалась свести общение с дочкой к минимуму, чтобы та лишний раз не раздражалась, а поэтому практически перестала выходить из своей комнаты.
— Позови эту старую маразматичку! Пусть жрать идет!
Правнук прибежал к старушке и также с порога заорал на нее:
— Ты чего расселась, клуша! Что не слышишь, что бабушка тебя жрать зовет?! Неужели последние мозги растеряла?!
Валентина Игнатьевна только вздыхала, так как понимала, что таким злым ребенка делает Олеся. Мальчишка видел, как бабушка обращается с матерью и вел себя точно также. Женщина встала и медленно побрела на кухню, где ее ждала дочка:
— Мам, я так уже от тебя устала! Я хочу от тебя немного отдохнуть. Я присмотрела пансионат, я думаю, что там тебе будет лучше, чем у меня.
Валентина Игнатьевна согласно кивнула, так как ей показалось, что она на самом деле измучила своим присутствием свою дочку, правда не понимала, чем именно. Старушка решила дать дочке от себя отдохнуть.
Спустя неделю Валентину Игнатьевну завели в комнату, которая была похожа на больничную палату. Она была с соседками практически одного возраста.
Из-за соседки, которая сильно храпела по ночам Валентина Игнатьевна не могла сомкнуть глаз на протяжении нескольких ночей. Она в конец измаялась и попросила персонал перевести ее в другую комнату. Медсестра обложила ее в ответ таким матами, что дочкины крики показались ей детским лепетом.
Она набрала номер дочери и попросила ее забрать домой, но та ответила, что ей некогда разговаривать кинула трубку. На звонки матери дочка больше не отвечала.
Как-то дочка позвонила матери сама и сообщила, что через два дня приедет ее навестить. Валентина Игнатовна с нетерпением ждала приезда Олеси, она даже уже сумки собрала. Когда машина дочки остановилась возле ворот, то мать уже ждала там ее со своими вещами.
Мать подошла и села в машину без лишних объяснений и решительно сказала:
— Отвези меня домой!
— Я же заплатила за два месяца вперед! — стала отговаривать мать Олеся.
— Можешь сама там пожить, если хочешь! Или ты меня сейчас увезешь отсюда или я им все окна повыбиваю! — с глаз матери брызнули слезы, и она в первый раз в жизни пожалела о том, что тогда, во время приступа, Бог ее не прибрал к себе.
