Иван сидел на скамейке и смотрел себе под ноги. Он опоздал. Всего за несколько дней до того, как он нашел свою мать ее, похоронили. Он искал ее всю свою жизнь, сколько себя помнил…
Эта история была очень необычной и ее до сих пор друг другу рассказывают старожилы небольшого, Богом забытого алтайского поселения.
Мать Ваньки была тихой неприметной женщиной. Ничем она особенных среди своих односельчан не выделялась: ни красавица, но и не уродка, не кандидат наук, но и не дура, да к тому же очень трудолюбивая. Она жила в небольшой бревенчатой избе на самом краю села.
С мужиками совсем тогда худо стало, они можно сказать были наперечет. Но как-то ей удалось забеременеть, никто в селе не знал от кого она понесла. Она никому об этом не говорила, даже своей лучшей подруге Попчихе.
Сынишку, Ваньку, она невзлюбила с первого взгляда. Казалось, что она его винит во всех своих напастях. Она колотила его за малейшую провинность, а когда шла на работу, то мальца привязывала за ножку к столу и оставляла ему, как собаке, миску с водой, да краюху хлеба. Она частенько забывала сына покормить. Но сынишка оказался очень живучим.
Как-то Попчиха заглянула к подруге в избу и увидела привязанный, едва живой и синий от побоев скелет мальца. Сердце женщины дрогнуло, а ее душа сжалась в комок от жалости:
– Ты бы лучше сдала его, чем так мучить…
Спустя время подруги взяли Ваньку и отвезли на вокзал. Они усадили мальчонку на скамейку, вручили ему пряник, а сами спрятались и стали наблюдать за тем, что будет дальше. Парнишка съел пряник, потом немного вздремнул, а когда проснулся начал хныкать, так как в зале ожидания было довольно прохладно.
Вскоре Ваньку заметили милиционеры, мужчины подошли и начали задавать ему вопросы:
– Мальчик, а где твои родители? Ты потерялся? Тебе холодно?
Потом они взяли Ивана и отвели в дежурную часть. Две дуры последовали тихонько за ними, так как они хотели убедится в том, что мальчика отправят в детдом.
Мать-кукушка после этого частенько вспоминала, как она тогда сидела и ждала, когда малыша увезут куда следует.
– Змея ты подколодная – говорили матери в лицо ее товарки, которые также растили детей без мужей, но с огромной любовью и частенько отдавали им последнее.
Вскоре жизнь матери потекла своим чередом. У ее подруг дети выросли, нарожали внуков-помощников, а Ванькина мать так и продолжала жить одна. А в селе одинокой старухе ох как несладко приходится: дрова нужно наколоть, воды наносить, печку истопить, так как сибирские зимы ох какие длинные и холодные.
– А если я сына начну искать?
– Да он тебе и знать не захочет, ты же помнишь, как его бросила…– отвечала Попчиха подруге.
Собралась мать в дом престарелых. Она даже бумаги начала для этого собирать, но не успела. Зима тогда была лютой.
Иван сидел возле старого материнского дома, который врос по самые окна в землю. Материнский двор был весь занесен снегом.
К парню подошла соседка:
– Ты чей? – прищурившись обратилась она к незнакомцу.
– Скажите, чья эта изба?
– Здесь жила одинокая старуха, которая на днях померла.
– А у нее дети были?
Кажется, был сын, Иваном звали…
– Это же мать моя! Она меня на вокзале потеряла. Как же она без меня жила, наверное, страдала днем и ночью!
Я нашел ее! Я весь край почти обошел, а она рядом совсем была! Я наш дом, как рай вспоминаю!
Я как сейчас помню кровать у окошка, затянутого морозным узором. Горы вдалеке. Я помню, как тогда автобус подпрыгивал на кочках, когда мы с ней в город ехали.
Попчиха с нескрываемой горечью смотрела на парня. Она так и не решилась тогда рассказать ему правду, что не потерялся он…
