Мы живем в небольшом районном городке, в тесноватой, но достаточно уютной и привычной мне с детства трехкомнатной «хрущевке». У нас с моей младшей сестрой отдельная комната, как и у родителей, а самая большая, проходная, – традиционное место наших вечерних чаепитий и обсуждения дневных новостей. Довольно часто к нам приезжают родители отца. Бабушка и дедушка живут в деревне неподалеку от нашего городка и каждый раз балуют нас деревенскими деликатесами.
Дедушка – второй муж моей бабушки, но ее первого, биологического отца моего папы, я совсем не помню.
Моя младшая сестренка, Снежанна, выросла, купаясь во внимании и любви всех родственников. Я ей очень завидовала, потому что ко мне всегда относились, как к старшей. Нас с сестрой разделяло девять лет, разница действительно существенная, но я не помнила, чтобы в мои детские годы ко мне относились так же трепетно и внимательно.
Еще до того, как я поступила на заочное отделение института и пошла работать, родители общались со мной, как со взрослой. Я должна была подавать Снежанне пример во всем и максимально разгружать ее от домашних обязанностей. Если сестра не считала необходимым сделать уборку в нашей комнате в свою очередь, уборку приходилось делать мне, а родители при этом ссылались на то, что Снежанночке нужно на репетицию, на тренировку, на занятия, или еще на что-то очень важное.
Но это все так, прелюдия. Однажды, придя после вечерней лекции в институте, я застала своих родных с какими-то странными выражениями лиц. Папа держал в руках конверт с кучей печатей. Протянув его мне, он сказал, что с трудом упросил нарочного отдать предназначенное мне послание.
Обратным на конверте был адрес какой-то столичной нотариальной конторы. Распечатав конверт, я достала из него извещение, в котором сообщалось, что мне нужно в месячный срок прибыть к нотариусу для оформления права наследования двухкомнатной квартиры, ранее принадлежавшей умершему неделю назад Соловьеву Виктору Павловичу.
Я растерянно спросила папу:
– Соловьев – это кто?
– Это мой отец, которого ты никогда не видела…
Весь вечер мы обсуждали такое неординарное для нас событие. Как дедушка нашел меня, и почему решил переписать на меня квартиру оставалось загадкой, понятно было одно, то, что нужно ехать в столицу и заниматься наследством. Снежанна, услышав о завещании дедушки, восприняла то, что я буду «домовладелицей» очень болезненно. Она постоянно спрашивала, неужели дедушка не мог разделить квартиру на нас двоих. Я в ответ разводила руками и говорила, что все выясню у нотариуса.
На следующий день я поделилась новостью со своим парнем, с которым мы собирались пожениться и строили планы на переезд в столицу. Денис сначала нахмурился, он считал, что в жизни нужно всего добиваться самому, тем более, в таких серьезных вопросах. Но я его убедила, что это – наш шанс, а как мы им воспользуемся, это зависит только он нас двоих.
Через несколько дней я прибыла в стольный град, нашла нотариуса, около двух часов заняли формальности по оформлению всех документов, но после утомительных бюрократических процедур я вышла с папкой, в которой лежали бумаги, подтверждающие мое право на владение замечательной квартирой!
Конечно, я сразу поехала по указанному в документах адресу, а открыв квартиру ахнула – это были просто хоромы. В голове закружились радужные перспективы нашей с Денисом дальнейшей жизни.
Домой я прилетела окрыленная и счастливая, но меня встретили хмурые лица родителей. Сначала я испугалась, что случилось что-то из ряда вон, но отец, сдержанно кивнув, сказал, что у нас будет серьезный разговор.
Мы присели в общей комнате – родители, я и Снежанна. Сестра разместилась в углу, в объемном кресле, и сидела с таким же напряженным лицом, как и у родителей.
Пытаясь разрядить обстановку, я начала первой:
– Родственники, вы меня просто пугаете! Надеюсь, все здоровы, и мы не затопили соседей снизу?
Отец меня оборвал:
– Не о том пойдет речь. Чтобы не ходить вокруг да около, скажу прямо – ты должна продать квартиру в столице и отдать деньги в семью. Мы решили приобрести квартиру тебе и твоей сестре. Суммы за столичное жилье должно хватить. К тому же, ты работаешь, и сможешь, если захочешь, взять кредит, чтобы купить такую квартиру, какую посчитаешь нужным.
У меня было такое впечатление, будто меня окатили холодной водой. «Мы решили», «ты должна», «можешь взять кредит» …
Потом я взорвалась:
– А меня кто-то спросил? Какие у меня планы на МОЁ наследство, как я хочу им распорядиться? Почему я должна продавать то, что теперь принадлежит мне по праву? Тем более, в такой ультимативной форме?
После моей тирады был грандиозный семейный скандал, сестра рыдала, мама бегала вокруг нее с нашатырем, отец обзывал меня эгоисткой, и это было не самое сильное выражение в мой адрес.
Видя, что обстановка накаляется с каждой минутой, я, не выходя из зала, позвонила Денису, сказала, что сейчас приеду к нему, пошла в свою комнату, собрала вещи-конспекты-учебники и хлопнула дверью под воцарившуюся уже в квартире тишину.
Всю ночь я проревела на плече у Дениса, он меня утешал, говорил, что все образуется, но, видно, и сам не очень в это верил. Единственное, что для меня было важно так это то, что Денис попросил меня не спешить с принятием решения, все взвесить, и то, что его ко мне отношение абсолютно не изменится, какое бы я решение не приняла.
Теперь передо мной стоит сложная дилемма – уступить требованиям родственников, или, вопреки всему, уехать с Денисов в столицу и там становиться на ноги.
Оба варианта имеют свои подводные камни. Если я продам квартиру и останусь в нашем городе, все равно нормальных отношений с родителями и сестрой у меня уже не будет. Так же, как при переезде в столицу. Каждый день задаю себе вопрос: «Что делать?», и не нахожу на него ответа.