— Моя любимая собака! Сначала я думала, что не справлюсь, ругалась, а он меня от смерти спас, — вздыхает баба Оля.
Рождество — это время чудес. Мы всегда этот праздник отмечаем у бабушки в деревне. Так и в этот раз: накупили продуктов и помчали.
Когда мы подъехали к сельскому магазину, увидели на тонкой привязи метиса ротвейлера. Совсем малыш. Рядом шла соседка, и предложили ей подъехать к дому с нами.
— Евочка, спасибо. Но я не одна!
— У нас места достаточно, запрыгивайте, — мы ведь думали, что она о муже или о внуках, а старушка пошла щенка забирать.
— Ну и красавец! Где вы такого породистого взяли? — спросила я.
— Зайдешь ко мне как-то, расскажу тебе эту историю.
Собака спокойно сидела и смотрела вперед. Такое ощущение, что ее отродясь на машине катали.
Вечером мы взяли гостинцы и пошли к бабе Ольге на пироги. Вот и бабушка начала рассказывать, что с ней произошло.
— Случилось это месяц назад, а, может, меньше. Была у меня козочка Белочка. Так она выгрызла петли и ушла гулять по селу вечером. Лес через дорогу, темно — мне стало страшно. Но и без козы остаться не могла, оделась и пошла искать.
Вдруг увидела что-то черное. А там это чудо привязанное плачет. Зима лютая, он бедный дрожал от холода, лапы все вымерзли. Всю кору на дереве выгрыз. Смотрел на меня так, что я не могла его оставить.
Пришли мы домой, а коза уже вернулась. Собаку накормила, напоила, лапы начала греть. Сердце разболелось — это ж его на смерть привязали. Скоты, а не люди. А он сидит и молчит, к гибели готовится. Тащить его пришлось на санках, ведь не мог на лапы встать. Все соседи с меня смеялись, что я с ума сошла — собаку на санях в ночь катаю.
Настелила ему тряпок и пустила в дом. Так мы и с ним зажили. И лечила, и воспитывала, и ругала, а он все своими глазенками черными на меня поглядывал. Потом играть со мной начал, тряпки таскать и беситься. По полчаса может тягаться, а после таких игр спит полдня.
Буквально через неделю я полезла в погреб за свеклой. Обратно возвращаться, а дверь заклинило. А на улице темно и мороз. Соседи бы не услышали, если бы я закричала. Начала плакать. Было жаль не себя, а Джека.
И тут пришел Джек и начал лапой по двери бить. Царапался, грыз — выломал. А потом тряпку мне сует играться — дурачье малое.
Вот и выбралась я с его помощью, а так бы погибла баба среди свеклы и картошки. В знак благодарности отдала ему телячий язык, который сегодня должна была готовить. Но это мелочи. С тех пор не ругаю его, умный пес.
